Читать книгу "Родить по контракту. Игрушка миллиардера  - Любовь Сладкая"

— Едем в арт-студию, — лишь только я, чумная после трудного пробуждения, с огромным тюрбаном на мокрых волосах, выйдя из ванной, плюхнулась на кресло, весело пропела она.

— Может быть, сегодня не надо никуда ехать? — промямлила я в ответ. — Что-то мне нехорошо.

— Ага, я вижу — темные круги под глазами, потухший взгляд…

— Есть немного.

— Не хватало еще, чтобы ты захандрила, так не положено.

— А то что, тебе тогда разве не заплатят? — сказала, и сразу же сама себя прикусила за язык: ну зачем портить такие хорошие отношения — хоть и с нанятой, но все-таки настолько приятной, к тому же единственной моей подругой.

Только Таня была специалистом что надо, и отреагировала на мой выпад безудержным хохотом.

— Какая разница, — ее взгляд совершенно не изменился, глаза все так же излучали благожелательность и позитив. — Деньги — это только призрачная пыль под ногами человечества. Главное — хорошее общение и качественное времяпрепровождение, от которого хочется жить и дышать. И чтобы так и было, мы с тобой едем учиться рисованию.

— Да не умею я рисовать…

— Вот-вот, поэтому-то я и решила, что тебе следует овладеть этим древним искусством. Гляди еще, через год-другой организуешь персональную выставку картин, а потом будешь продавать свои работы по всему миру.

— Ну ты и сказала, — улыбнулась я. — Такого просто не может быть.

— Все может быть, если поставить для себя правильную цель.

— И что, ты хочешь сказать, что у меня может получиться?

— Даже не сомневайся, в таком-то деле, как рисование, главное начать. А задатки есть у всех. Разве в детстве ты не марала красками альбом?

— Было дело.

— Ну так что, пора вспомнить первые порывы и развить их до уровня таланта?

Так и получилось, что следующие три дня я с утра до ночи пропадала в арт-студии, простаивая часы перед мольбертом, словно перед иконой в церкви, и марая холст за холстом. Благо, что все было оплачено и мне только оставалось рисовать.

* * *

И вдруг в один из вечеров, когда, распрощавшись с Таней, я поднялась к себе в квартиру и, приняв ванную, готовилась лечь с книгой в руках в постель, мой телефон просигналил мелодией "Между нами тает лед".

Взяв гаджет в руки, я посмотрела на экран. Номер был мне неизвестный.

"Наверное, кто-то ошибся", — подумала я, но решила ответить.

Нажав на зеленую трубочку приема, поднесла телефон к уху.

— Алло, кто это? — спросила я.

— Привет, это я, Алекс, — услышала знакомый тембр. Внутри меня все перевернулось, губы задрожали — и телефон выпал из рук.

Упав плашмя на кровать, рядом с телефоном, я еле смогла собраться с чувствами, эмоции кипели во мне, словно вода в самоваре, прямо-таки вырываясь из ушей, так что я явственно услышала этот шум. А еще — его голос, в трубке.

— Алло, Лариса? Ты меня хорошо слышишь? — доносилось ко мне сквозь пелену звуковых помех. — Пожалуйста, ответь мне. Не молчи. Я люблю тебя. Мне многое нужно тебе сказать, объяснить. Все ведь не так, как ты думаешь. Позволь мне поговорить с тобой. Помнишь, ты обещала мне встречу? На коленях тебя прошу, во имя всего, что между нами было — давай встретимся.

Чтобы прекратить это бормотание, каждое слово которого переворачивало все у меня внутри, я сбросила с головы тюрбан и, тряхнув мокрыми волосами, приложила телефон к уху.

— Алекс, ты подлец, — сказала я, и сама удивилась, настолько твердо прозвучал мой голос, раньше я никогда так не говорила — словно железная леди, или тетя Лида-уборщица, разгоняющая нас, учеников, когда-то шваброй.

— Да, я знаю… Но все не так, я очень, очень сильно тебя люблю и готов доказать, что все не так, как ты думаешь. Будь милосердной, дай мне шанс поговорить с тобой, выслушай меня, а потом решай. Лариса, и для тебя самой будет лучше, для твоего состояния, чтобы ты сбросила груз обиды. Мне просто невыносимо думать, как ты мучаешься — из-за меня, и если ты мне сейчас откажешь… — громкое дыхание в трубке, — я не знаю, буду ли жив уже завтра, или…

— Алекс, я тебе не верю.

— Поверь, поверь мне, Лариса, слышишь? Давай встретимся сегодня в "Ванили"?

— А почему именно сегодня? — чувствуя, как от его слов что-то рушится в моей душе, словно глыба льда, раскалывающаяся на части и выпускающая на поверхность воду, спросила я, немного уже колеблясь.

— Потому что если не сегодня, то… ты больше никогда меня не увидишь.

— Ну и не надо, — выдохнула я, и мой голос неприятно взвизгнул, словно у истерички. — Зачем мне тебя видеть? Не-хо-чу.

— Ты не поняла, — этот до боли знакомый акцент, а перед внутренним взором — его глаза, черные, в обрамлении ресниц, — если ты не позволишь мне встретиться с тобой, я… меня больше не будет в этом мире, я исчезну.

— Как это ты исчезнешь? Наденешь на себя шапку-невидимку? — я постепенно даже начала шутить.

— Нет, я вскрою себе вены, я на это способен. Или нет, лучше я взберусь на крышу твоего дома и сигану оттуда вниз, разобьюсь в лепешку. Чтобы уже завтра ты услышала об этом из городских новостей. Ты хочешь этого?

— Нет…

— Тогда я за тобой заеду?

— Давай поговорим через полчаса, — сказала я, решив, что мне нужно подумать, слишком уж неожиданным был этот звонок, а я была стреляной птицей, чтобы вот так, с бухты-барахты снова попадаться в одни и те же силки. Вот только если бы не его голос, не слова о том, что он сможет покончить с жизнью…

Нажав на красную кнопку сброса, я положила телефон возле себя и, закрыв глаза, попробовала успокоиться, чтобы мыслить трезво.

"А если это очередная провокация? — думала я, прогоняя от себя соблазнительные образы Алекса. — Что же делать, как поступить? Да, лучше не отвечать на его звонок, не брать трубку, а потом — обо всем рассказать Андрею. Но если его угрозы — это правда? И он действительно сиганет из крыши? Ведь его смерть будет на моей совести. И как мне тогда жить? Что, признаться на исповеди батюшке, что я повинна в гибели молодого парня?"

Так прошло минут пятнадцать. И вдруг меня посетило внезапное прозрение: а почему бы не позвонить Андрею? Ведь кто-кто, а он что-нибудь да придумал бы, и вместе с тем — я опять доказала бы мужчине свою преданность и честность.

Так я и сделала. Ухватив в руки телефон, дрожащими пальцами нашла в списке имен "Хозяин" — и нажала на зеленую трубку.

Десять раз подряд я повторяла свою попытку, но в ответ мне раздавались только гудки. А когда стрелки на часах показали, что получасовое время истекло, на табло высветился номер, оканчивающийся на три пятерки — Алекс.

— Я жду тебя возле подъезда, красная ВМW, такси, — выдохнул он в трубку. — Поторопись, потому что я все для себя решил: не выйдешь, я тут же разобьюсь. Я уже даже составил письмо, где указал, что причиной моего поступка является безответная любовь — к тебе, Лариса…